— Пойдем, — Коба подергал меня за рукав. — Разведчики у костра.

Парня, что знал магических близнецов, звали Хромым. Это был мужчина лет сорока, с крупной плешивой головой, красным носом в рытвинах, и непропорционально большими руками, увитыми жгутами мускулов.

— Я в предлесье раньше жил, — пояснил он мне. — Работал в кузне, сначала подмастерьем, а как старого хозяина кипятком обварило, так сам за наковальню и встал.

— А где это предлесье? — С интересом спросил я, присаживаясь рядом.

— Да прям рядом с эльфийским царством. — Ухмыльнулся красноносый и, приняв из рук товарища ковшик со студеной водой, осушил его в два приема. Крякнул и, утерев бороду, произнес. — Да я вроде все вашему товарищу рассказал.

Фалько кивнул, соглашаясь.

— А ты магу теперь расскажи. Мы этих парней ищем.

— А тут и рассказывать нечего. — Хромой пожал плечами. — Братья эти, маги которые, в нашем селе не жили. У них отдельно дом стоял, почти на границе с лесом. Так они с длинноухими этими чаще общались, чем с нам. Если что по хозяйству, вроде гвоздя или соли, они к нам шли, но по большей части в лесу пропадали.

— А как звали тех магов? — Решил расставить я точки над ‘i’.

— Да я бы помнил. — Хромой жадно глянул в сторону котелка, стоящего на огне. На самом его донышке еще оставалось немного ароматной похлебки. Я взглянул на Кобу, и тот кивнул, наполнил плошку остатками еды и протянул ее разбойнику.

Приняв с благодарностью, Хромой поднес миску ко рту и, не заметив предложенной ложки, отхлебнул.

— Знатный супец, — разбойник довольно кивнул, икнул в кулак и принялся вылизывать опустевшую миску.

— Так что с именами, приятель. — Строго напомнил я. — Ты помнишь их имена?

— Нет, — Хромой покачал головой и вернул миску гному. — Я тогда еще совсем малец был, без штанов по двору бегал, когда маги к нам захаживали. Сначала часто наведывались, раз в неделю, это самое меньшее. Дальше хуже пошло. Маги то чистым золотом платили, всяко приработок. Могли целый самородок тебе подарить. Они порой так расплачивались, будто и цены металлу не знали.

Разбойник мечтательно вздохнул, и затих, видимо рисуя в голове сытую и богатую жизнь на магическое золотишко. Я попытался проникнуть в голову Хромого, но, потерпев неудачу, снова напомнил о себе.

— А что дальше было? Ну, стали они реже ходить.

— Так — то да, — как очнулся Хромой. Взглянув на меня с непониманием, он потряс головой. — Сначала раз в месяц, а потом и вовсе ушли. Мы еще малыми детьми баловались, забирались на крышу их дома, да так ловко, чтобы никто не увидел. Окрикнут, так засален, а иногда и по шее можешь получить. Но как — то раз мы пришли, а магов нет. Двери заколочены, сквозь окна комнаты пустые видны, конюшня и то без лошадок. Ушли маги, как есть ушли, а следы их в эльфийской царство уводили. Мы с ребятами пару километров по ним шли, пока не забоялись. Лес длинноухих, он ведь зачарованный, страшный. Пойдешь туда без — спросу, да пропадешь. Поминай, как звали.

Отпустив разбойника, мы сели в кружок, решив обсудить новую информацию более обстоятельно.

— Куда не кинь, везде эльфы. — Промурчал Сатана, скользнув между нами в обличие кота, и снова обосновавшись на вершине замшелого валуна. — Будто кто проплатил за них.

— От этого не легче. — Отмахнулся я. — Слишком все странно и непонятно. Я лично просто домой хочу. Надоели мне эти скитания хуже горькой редьки. Сплю и вижу мягкую кровать, телек с киношкой, да бутылочку пива в руке. Мой спич, конечно, был не особо понятен, но товарищи мой настрой уловили.

— А кому сейчас легко? — Фалько рубанул ладонью воздух, но жест этот в сидячем состоянии выглядел скорей комично, чем грозно. — У меня там «милейший» братец трон узурпировал, в стране гражданская война, а я будто малец, по лесам гоняю.

Мы взглянули на Кобу, который собирал свою суму, укладывая туда вымытые ложки и миски для похлебки.

— А я что? — Охнул он, поняв, что на его персоне сосредоточено все внимание. — Я как все. Любой кипиш, окромя голодовки.

В последнюю ночь в лагере мне не спалось, да я и не собирался ложиться. Ждать встречи с Альбертом Гортом пришлось долго. Время было глубоко за полночь, когда я почувствовал на своей коже уколы статического электричества и, обернувшись, вновь увидел путешественника. Вокруг царила тишина, ночные птицы изредка давали о себе знать, да ветер в кронах деревьев неспешно шелестел ветвями, так что притаившимся в кустах Фалько и Кобе весь наш разговор был прекрасно слышан.

— Ты пришел. — Горт поставил ногу на свое устройство и самодовольно кивнул. — И хочешь доказательств моих слов.

— Верно. — Кивнул я. — Я не собираюсь влезать в авантюру, если на то не будет веских причин, да и даже если они появятся, убедить меня тебе будет непросто.

— Ты не понимаешь. — Альберт болезненно поморщился, машинально поправив воротник своей куртки. — Все рушиться, и под этим я подразумеваю действительно «Все». Любая реальность слишком хрупка, и равновесие нарушить легко, если знать, как.

— Это только твои слова. — Пожал я плечами. — Откуда мне знать, что у тебя нет личной вендетты к Ворону? Может, ты хочешь моими руками каштаны из огня тягать, а он маг, сильный маг. Мне его не одолеть!

— Ну, хорошо. — Альберт улыбнулся. — Ты хочешь доказательств. Они будут.

Покопавшись в рюкзаке, мой собеседник вытащил небольшое устройство, похожее на экран, к которому была прикреплена ручка. На самой рукояти имелось несколько разноцветных кнопок.

— Что это? — Нахмурился я. — На сэлфи — палку похоже.

— Не понимаю, о чем ты, — сухо произнес Горт. — В моих руках пространственно — временной визор, очки в другую реальность. Много сил и денег ушло на то, чтобы сделать его таким портативным. Любая экспедиция использует их, чтобы не попасть в заведомо опасную и агрессивную среду, а поскольку точки входа, как правило, блуждают по локации отбытия, то иметь переносной щуп более чем актуально.

— И что мне с ним делать? — Я запустил пятерню в шевелюру и в задумчивости начал разглядывать хитрый агрегат в руках Альберта.

— Посмотреть на себя. — Улыбнулся тот. — Я его настроил на твою частоту проживания. Взгляни на несколько моментов своей жизни, и как только то, что ты увидишь на мониторе, и то, что осталось в твоей памяти, начнет расходиться, значит временная грань подверглась изменению, стремительно трансформируя реальность.

— Поясни. — Снова нахмурился я.

— Пространственно — временной визор — это вроде телескопа. — Попытался растолковать мне Горт, однако последовавшие за этим формулы, выкладки и примеры научных изысканий, ровным счетом ничего мне не сказали. Увидев, что все его усилия расходуются понапрасну, путешественник решил применить другую тактику. — Ты можешь посмотреть свое прошлое, в той реальности, в которой ты родился. Ну вот, допустим, ты проживаешь всю жизнь на улице Мира, следовательно, и таблички на домах, и обратный адрес на конверте, и записи в твоем удостоверении личности должны отображать данное название. Как только все это поменяется, и ты увидишь улицу Кима, значит, реальность поменялась. Тут и к гадалке не ходи.

— Ну ладно, давай сюда. — Я протянул руку, но Альберт в панике отстранился. Вновь посыпались искры, и всполохи голубого пламени на несколько секунд осветили место нашей встречи.

— Погоди, — Горт покачал головой. — Мне нужно перенести предмет, а для этого я использую весь запас энергии перехода. Как только визор окажется в этой реальности, меня вышвырнет назад, и мы какое — то время не сможешь общаться. На подзарядку перехода нужна уйма электричества. Да и потом, мне нужно подготовиться, так что посиди пока вон на том пеньке и будь паинькой.

Пропустив мимо ушей такое панибратское обращение, я направился к пеньку и, расчистив его от хвои и веток, присел, наблюдая за приготовлениями путешественника. Впрочем, я только показывал, что данный процесс мне интересен. В голове у меня уже выстраивалась многоступенчатая формула заклинания Мысли, которую я с таким успехом смог применить на разбойнике. Расчет был прост. С этой магией я мог спрашивать у Горта что угодно, и если бы он начал врать или увиливать, я бы сразу это понял. В собственной голове никто себе не врет. Мысли, они же только правду и говорят, или то, что ты считаешь за правду.